В современных геополитических реалиях мировые державы активно ищут альтернативные источники редкоземельных и других стратегических минералов, чтобы снизить зависимость от традиционных поставщиков. Центральная Азия, обладающая богатыми пока не до конца изученными запасами таких ресурсов, все чаще рассматривается как перспективный регион в этой гонке. В частности, Туркменистан с четвертыми в мире запасами природного газа на фоне общей диверсификации экономики декларирует интерес к разработке «критических» полезных ископаемых. В этом обзоре рассмотрены подтвержденные и потенциальные объемы критически важных минералов Туркменистана, текущее состояние их добычи и переработки, планы использования природно-ресурсного потенциала страны, а также заинтересованность США в этих ресурсах и возможные пути реализации договоренностей, достигнутых на встрече президентов Дональда Трампа и Сердара Бердымухамедова 6 ноября 2025 года в Вашингтоне.
Запасы и потенциал критически важных минералов
Туркменистан имеет разнообразный минерально-сырьевой потенциал, помимо углеводородов. По экспертным оценкам, на территории страны обнаружены значительные залежи промышленных минералов, а также отмечена перспектива месторождений ряда критически важных компонентов.
В Балканском велаяте на западе Туркменистана, в заливе Гарабогазгол соленые подземные и прибрежные воды содержат очень высокие концентрации лития — около 15–20 миллиграммов на литр. Такая концентрация существенно превышает промышленный порог (~1 мг/л), что указывает на потенциал образования очень крупных запасов. Пока точные размеры литиевых ресурсов в Туркменистане не установлены, но по оценкам они могут составлять десятки миллионов тонн в эквиваленте элемента.
Гарабогазгол
В 2019–2025 гг. геологи выявили на месторождении Чагыл (участок Гызылгая‑V), в том же Балканском велаяте, порядка 70–75 млн тонн руды с содержанием около 20 % железа. Эта руда пригодна для производства цементных и строительных материалов, а при экономической целесообразности и для выплавки чугуна и стали.
В Лебапском велаяте имеются геологические структуры (карбонатитно-щелочные интрузии), богатые легкими редкоземельными металлами. Хотя разведочные работы в этой области только начинаются, ученые полагают, что Туркменистан может обнаружить месторождения с выгодными условиями для разработки неодима, лантана и других редкоземельных элементов, критичных для цифровых и энергетических технологий.
Кроме того, Туркменистан экспортирует значительные объемы брома, азотных удобрений, серы и стекольных компонентов. Они не входят в список «критических» по большинству международных классификаций, но их добыча показывает технический потенциал отрасли. Для сравнения отметим, что Туркменистан – один из лидеров мирового производства йода (в 2023 году добыто около 770 тонн) и сульфата натрия (более 0,11 млн тонн в 2023 году).
Приведенные данные отражают существенный потенциал Туркменистана в сфере «зеленой энергетики» и высоких технологий. Однако многие указанные ресурсы пока разведаны лишь в разрезе геологической перспективы и требуют масштабных вложений в разведку и инфраструктуру для коммерческой реализации.
Добыча и переработка горнорудных полезных ископаемых
Горнорудная отрасль Туркменистана в настоящее время значительно уступает нефтегазовой. Основной объем добычи приходится на строительные и химические материалы: цемент, азотные удобрения, а также сырье для химии (в частности, серу, йод, бром и др.). По оценкам в 2023 году производство цемента составило около 2,7 млн тонн, аммиака – 556,5 тыс. тонн (азот N), мочевины – 1,03 млн тонн (в пересчете на N). Туркменские комбинаты осуществляют добычу бентонита (около 0,5 млн тонн в год) и других нерудных материалов, также около миллиона тонн минеральных удобрений (главным образом нитратов и фосфатов) было произведено в 2022 году. Из нефте- и газодобычи извлекаются йодосодержащие воды, что в 2023 году позволило получить порядка 770 тонн йода.
Однако специализированной добычи и переработки редкоземельных минералов или литиевых концентратов в Туркменистане пока нет: эти проекты еще не реализованы. Доступ к новым месторождениям затрудняет недостаточно развитая инфраструктура и удаленность районов, что признают сами власти. Объемы экспорта горнорудной продукции остаются сравнительно небольшими — более 85% экспортной выручки обеспечивает нефтегазовый сектор. В сфере освоения полезных ископаемых преобладает государственный контроль: лицензии и крупные проекты находятся под управлением государственных концернов «Туркменгеология» и «Туркменхимия». Формально иностранным компаниям теоретически разрешено участвовать в горной отрасли, но из-за жестких законов это крайне затруднено.
В Туркменистане действует Закон «О недрах», принятый в 2014 году. Он закрепляет исключительное право государства на все ресурсы недр, запрещает передачу собственности или доли в недрах иностранным компаниям и допускает лишь ограниченные формы участия — например, сервисные контракты или совместные предприятия под контролем государства.
Использование потенциала и планы развития
Правительство Туркменистана на словах осознает важность диверсификации экономики и постепенного использования минерального богатства. В национальных планах развития на 2022–2052 годы приоритет явно отдается нефтехимическому и строительному секторам, а также расширению добычи полезных ископаемых. Например, упоминаются проекты по производству удобрений, гипсо- и цементного сырья, а также разработка «уникальных комплексов», например, по добыче сульфатов.
Однако в части редких и критических минералов Туркменистан только начинает движение. В 2024 году в Ашхабаде состоялся Туркмено-американский бизнес-форум, а в апреле 2024 года страна провела Инвестиционный форум в Париже, продемонстрировав стремление к международному сотрудничеству. Эксперты отмечают, что «обладая разведанными месторождениями лития, железа и редкоземельных металлов, Туркменистан может соответствовать мировым трендам зеленой энергетики». Участие в международных проектах (Транскаспийский газопровод, транспортные коридоры) и создание условий для иностранного капитала в горнодобыче должны являться ключевыми факторами в реализации этих перспектив.
Туркменистан, опять же на словах, формулирует долгосрочные задачи по переориентации сырьевого потенциала в пользу внутренней промышленности и доходов. В частности, обсуждаются меры по упрощению получения лицензий и поощрению частных инвестиций в сектор горных ресурсов. Предлагается организовать прозрачную базу данных оцененных запасов полезных ископаемых страны, что повысит доверие инвесторов и стимулирует совместные проекты. Усилия по энергомодернизации и развитию возобновляемой энергетики создают спрос на соответствующие металлы, а государство якобы уже стремится синхронизировать нормативную базу с международными стандартами отчетности по ресурсам.
Интерес США к туркменским ресурсам
США рассматривают Центральную Азию как стратегически важный регион для диверсификации поставок критических минералов. В 2022–2023 годах Соединенные Штаты инициировали ряд инициатив — Центральноазиатскую инициативу экономической устойчивости (ERICEN) и диалог в рамках формата C5+1 (Центральная Азия — США) по критическим минералам — с целью стимулировать разведку и добычу в регионе. На саммите C5+1 в Вашингтоне в ноябре 2025 года президент США Дональд Трамп отметил, что «ключевым пунктом на повестке является критические минералы» и объявил о расширении партнерств для создания альтернативных цепочек поставок. Стороны подписали совместное заявление о намерениях углубить экономическое сотрудничество, включая в фокус критические минералы и транспортное участие. В ходе переговоров были также анонсированы крупные коммерческие сделки: от продажи самолетов Boeing до горнодобывающих инвестиций в соседних странах.
Фактические шаги США по Туркменистану сейчас выражаются в обещаниях предоставить техническую и финансовую поддержку, а также в заинтересованности американского бизнеса. К примеру, обсуждается создание совместных предприятий и передача технологий для добычи и переработки лития и редкоземельных металлов. Эксперты подчеркивают, что США стремятся закрепиться в регионе через «направленные стратегические проекты», включая охрану доступа к химическим элементам, важным для обороны и «зеленой» экономики.
Реализация договоренностей встречи Трамп–Бердымухаммедов
На встрече президентов Дональда Трампа и Сердара Бердымухамедова 6 ноября 2025 года были достигнуты некие предварительные договоренности. По итогам переговоров Госдеп США объявил, что обе стороны признали взаимную выгоду от диверсификации рынков сбыта туркменского газа (в том числе через Транскаспийский газопровод после делимитации Каспия). Кроме того, Туркменистан согласился рассмотреть предоставление льгот и исключений американским компаниям в секторе критических минералов. Была выражена готовность участвовать в развитии новых транспортно-логистических коридоров, в том числе связывающих Центральную Азию с Кавказом, и участии Туркменистана в инициативе “Trump Route for International Peace and Prosperity” (TRIPP), что откроет дополнительные возможности для трансфера технологий и сырья.
Trump Route for International Peace and Prosperity (TRIPP) (дословно — «Маршрут Трампа ради международного мира и процветания») — стратегический транспортно-транзитный коридор, инициированный при посредничестве президента США Дональда Трампа в августе 2025 года в рамках мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном. Попытка превратить стратегически важный транспортно-инфраструктурный маршрут в инструмент мира и процветания на основе экономической интеграции.
Эти договоренности предполагают конкретные формы реализации. Для американских инвесторов могут быть установлены особые экономические режимы и упрощенные лицензии — например, спецрежимы или соглашения о разделе продукции с льготным налогообложением в горнорудном секторе. Ожидается возобновление проработки крупных инфраструктурных проектов, таких как Транскаспийский трубопровод и транспортные коридоры (Каспийский мост, региональные маршруты). Важную роль могут сыграть рамочные соглашения C5+1, предусматривающие обмен опытом и стандартизацию геологической отчетности. Эксперты рекомендуют также создание прозрачной базы данных по запасам Туркменистана и реформу законодательства (введение долгосрочной аренды недр, механизмов госудаарственно-частного партнерства), чтобы институализировать обещанные шаги. Такие меры упростят практическую реализацию достигнутых в Вашингтоне договоренностей через создание совместных предприятий, инвестиционных проектов и обмен технической поддержкой.
***
Туркменистан располагает значительным, но слабо разработанным запасом критически важных минералов, которые могут сыграть ключевую роль в экономике страны при грамотной стратегии их освоения. Реализация достигнутых с США предварительных договоренностей — от налоговых льгот до совместных инфраструктурных проектов — может дать стимул вложениям и технологиям, необходимым для превращения геологических богатств в экономический рост и диверсификацию экономики Туркменистана. Открытым остается вопрос — совпадут ли желания и намерения авторитарного туркменского режима с его возможностями и способностями.
Обзор подготовлен на основе материалов СМИ и экспертных комментариев, включая публикации, Central Asian Bureau for Analytical Reporting, The World Bank Group, U.S. Geological Survey, GRATA International, SpecialEurasia, MINEX Forum и других.
