26 сентября 2023 года в Нью-Йорке завершилась Неделя высокого уровня очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. С трибуны выступили 136 глав государств и правительств, а также 40 министров. Председатель Генассамблеи Деннис Фрэнсис назвал эти цифры рекордными за последнее время. Другим рекордом со всем очевидным правом можно было бы назвать количество ораторов, в той или иной степени говоривших об очагах вооруженных конфликтов, об опасности их дальнейшей эскалации и невосполнимых людских и материальных потерях вследствие военных действий. Но, к сожалению, таких данных ООН не предоставляет, хотя подчеркивает, что «одной из самых часто упоминавшихся тем на Неделе высокого уровня стала война в Украине» и что «звучали призывы уделять внимание другим конфликтам по всему миру».
В своем интервью Службе новостей ООН Генеральный секретарь Организации Антониу Гутерриш сказал, что война в Украине как один из главных факторов геополитической напряженности препятствует решению актуальных проблем, стоящих перед человечеством. Но как расценить тот факт, что из стран «большой пятерки» лишь США были представлены главой государства – президентом Джозефом Байденом? Ни Си Цзиньпин, ни Эммануэль Макрон, ни Риши Сунак, ни (понятное дело!) Владимир Путин в Нью-Йорк не приехали. Странно этот факт прокомментировал генсек, сказав, что Генассамблея ООН – это не ярмарка тщеславия, а политический орган.
Для такого органа, если следовать содержанию представленной им «Политической декларации политического форума высокого уровня по устойчивому развитию», главной целью является достижение к 2030 году ЦУР — Целей устойчивого развития, которое на данный момент «находится под угрозой» и требует дополнительных финансовых вливаний.
Президент Украины Владимир Зеленский выступает с трибуны Генассамблеи ООН
Почему же, интересно, не выполняются эти самые цели? Уж не тормозят ли их изменение климата, гендерное неравенство или пандемия? Или главное, что мешает людям спокойно заниматься реализацией этих пресловутых целей — это продолжающаяся война в самом центре Европы? О ней говорил в своем выступлении президент Украины Владимир Зеленский, представляя свой «Мирный план», несомненно, более конкретный и более актуальный на сегодняшний день, чем мифические Цели устойчивого развития.
О них слишком много говорится, но очень мало делается, в первую очередь, из-за отсутствия конкретики и элементарного непонимания смысла этой кампании. Каким образом одновременно реализовывать ее и в развитых демократических странах, и в диктаторских эмиратах и султанатах, и в воюющих государствах? Все встает на свои места, если расставить приоритеты: сначала достижение мира, а затем только — устойчивого развития. Но, как всегда, ООН вновь предлагает нам некие туманные перспективы, подчеркивая, что «обеспечение устойчивого развития невозможно без мира и безопасности, а без устойчивого развития мир и безопасность окажутся под угрозой», предоставляя странам самим решить извечную проблему, что первично: «курица или яйцо?» — мир или устойчивое развитие?
Мне кажется, двух мнений здесь быть не может. Но возникшая на руинах Второй мировой как организация, «преисполненная решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны», к большому сожалению, демонстрирует сегодня свою беспомощность. Это подтвердил в упомянутом выше интервью и сам генсек ООН: «Честно говоря, я не думаю, что на этой Генеральной Ассамблее созданы условия для ведения серьезного диалога о мире. Я думаю, что в настоящий момент стороны далеки от такой возможности, но мы никогда, никогда не прекратим прилагать усилия к тому, чтобы достичь мира в Украине». Между тем, иногда, именно в ходе военных конфликтов возникают здравые идеи, касающиеся достижения мира и мирного будущего. Я имею в виду идею превентивной дипломатии.
«Повестка дня для мира»
Понятие «превентивная дипломатия» широко вошло в мировую практику после опубликования Генеральным секретарем ООН с 1992 по 1996 годы Бутросом Бутрос-Гали доклада, с которым он выступил на 47-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 17 июля 1992 года. Этот документ был озаглавлен «Повестка дня для мира» и содержал концептуальные основы превентивной дипломатии и миротворчества. При этом сама концепция превентивных операций по поддержанию мира была сформулирована еще в 1982 году независимой Комиссией по вопросам разоружения и безопасности, которую возглавлял премьер-министр нейтральной Швеции Улоф Пальме, а в 1985 году известный специалист по проблемам мира и конфликтов Йохан Галтунг — представитель другого независимого государства — Норвегии выдвинул концепцию, которая предусматривала подходы к вопросам сохранения международного мира и безопасности. Этими подходами, по мнению ученого, являются: миротворчество (peacemaking) — склонение враждующих сторон к соглашениям с помощью мирных средств; поддержание мира (peacekeeping) — присутствие в районе конфликта миротворческих сил и миростроительство (peace building) — деятельность в постконфликтный период. В качестве крайней меры возможно также принуждение к миру (peaceenforcеment).
Один из авторов концепции превентивной дипломатии премьер-министр Швеции Улоф Пальме был убит в 1986 году
В целом же превентивная дипломатия, как сформулирована она в «Повестке дня для мира», — это действие, «направленное на предупреждение возникновения споров между сторонами, на недопущение перерастания существующих споров в конфликты и ограничение масштабов конфликтов после их возникновения». Впоследствии в определение понятия превентивной дипломатии было добавлено управление конфликтом, т.е. возвращение конфликта, принявшего насильственные формы, в политическое русло.
В любом случае, считает таджикский историк Эркин Рахматуллаев, в превентивной дипломатии ключевую роль играет время ее применения по отношению к развитию конкретной ситуации в данном районе. Соответственно, превентивная дипломатия не ограничена какими-то специфическими инструментами или субъектами. Многие из ее инструментов — такие, как посредничество, вооруженные силы, наблюдатели за соблюдением прав человека, проекты в пользу развития демократии, экономическая помощь или санкции и даже военная помощь — используются не только в начале, но и на других этапах конфликта.
«Лучше предотвратить болезнь, чем потом пытаться ее лечить»
В то время, как ООН искала новые пути достижения миропорядка, на просторах бывшего СССР в молодых независимых государствах вспыхивали внутренние конфликты, нередко сопровождавшиеся человеческими жертвами. При этом внутригосударственный конфликт в Таджикистане начала-середины 90-х годов представлял собой не просто антиправительственные, межконфессиональные или межнациональные противостояния, а сочетал в себе все эти три формы одновременно. Это была гражданская война между сторонниками официальной власти и оппозицией, состоящей из разных течений — от национально-демократических до исламистских. Она была вызвана «причудливым смешением современных и традиционных факторов, взаимодействие которых создало взрывную смесь».
Уличные беспорядки в Душанбе, февраль 1990 года. Фото: РИА Новости
Ряд специалистов склонен считать, что в процессе достижения мира в Таджикистане концепция превентивной дипломатии играла важную роль с самого начала поисков пути примирения, а ее не вполне оформившийся механизм по просьбе руководства центральноазиатских государств ООН применила практически с первых дней.
Превентивная дипломатия в таджикском варианте была больше резервным и теоретическим инструментом, чем реальным фактором урегулирования, считают другие.
На практике, в условиях, когда о стадии миротворчества речи уже не шло и инструменты мирной дипломатии не работали, превентивная дипломатия послужила переходным этапом к дипломатии кризисной, направленной на снижение напряженности в условиях развивающегося конфликта, чтобы попытаться мирным способом вернуть его в политическое русло.
Но даже на фазе заключительного раунда переговоров в 1997 году стороны все еще готовы были продолжать боевые действия, усадить их за общий стол стоило большого труда. И все же, путем сложных переговоров, то и дело прерываемых обоюдными нарушениями едва достигнутых договоренностей, мир в Таджикистане был установлен 27 июня 1997 года подписанием в Москве обеими противоборствующими сторонами соответствующего документа.
За время войны экономика Таджикистана была подорвана, материальный ущерб составил около 7 млрд долларов, погибло от 100 до 150 тыс. человек, беженцами стали 70 тыс., многие таджики эмигрировали в Афганистан и другие государства. Хотя конфликт почти не принимал явно антирусской направленности, почти все русское население, а также немцы, украинцы, евреи и другие национальные меньшинства вынуждены были искать убежища за пределами Таджикистана. Вместе с тем таджики, оказавшиеся в сложном материальном положении, перебрались в Россию, где создали многочисленную армию трудовых мигрантов.
Более действенную роль превентивная политика сыграла в Таджикистане в постконфронтационный период, то есть после 1997 года и окончательного урегулирования внутреннего вооруженного конфликта, считает Эркин Рахматуллаев. «Достигнутый компромисс в Таджикистане стал одновременно и итогом миротворческого процесса, и мощной превентивной мерой против новой эскалации конфликта». По его мнению, таджикскую модель превентивной дипломатии можно, с учетом национальной специфики, проецировать и на другие центральноазиатские государства.
Урегулирование межтаджикского конфликта показало, что достижение стабилизации и выход из вооруженного противостояния — процесс крайне сложный, сопряженный с многочисленными жертвами, поэтому необходимо предупреждать возможности подобных столкновений. Не последнюю роль в этом должны играть международные организации, прежде всего ООН.
«Превентивная дипломатия является насущной необходимостью, а не просто возможным вариантом их предотвращения»
В январе 1996 года в Москве решением Совета глав СНГ была принята «Концепция предотвращения и урегулирования конфликтов на территории государств-участников СНГ», предполагающая активное участие всех членов Содружества в урегулировании и проведении миротворческих операций как в отношении межгосударственных, так и внутренних конфликтов. Однако в тот период создать такую систему коллективной безопасности не получилось. Россия взяла на себя установление мира в «горячих точках», действуя исключительно при помощи военной силы.
Одновременно в этих условиях одной из наиболее конфликтогенных зон постсоветского пространства была признана Центральная Азия. Это было обусловлено и Гражданской войной в Таджикистане, и массовыми народными выступлениями вплоть до вооруженных столкновений, приводящими к смене власти в Кыргызстане, и межгосударственными пограничными и территориальными разборками, и опасностью, которую таило близкое соседство постоянно воюющего наркоопасного Афганистана.
Как позднее отмечал Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун (2007—2016), «принимая во внимание серьезность многих кризисных ситуаций во всем мире, необходимо признать, что превентивная дипломатия является насущной необходимостью, а не просто возможным вариантом их предотвращения».
С учетом уже приобретенного в ходе войны в Таджикистане опыта реагирования на подобные угрозы и их урегулирования, ООН сочла полезным создание новой международной структуры, способной реализовать стратегию превентивной дипломатии в мирных условиях.
В сентябре 2004 года Туркменистан выступил с инициативой создания Регионального центра по превентивной дипломатии для Центральной Азии (РЦПДЦА, РЦПД, РЦ), которая была поддержана Казахстаном. Затем последовала серия консультаций представителей всех пяти центральноазиатских государств, в результате чего эта идея получила общее одобрение, что свидетельствовало о наличии политической воли к взаимному диалогу и предотвращению конфликтов. Сапармурад Ниязов предложил открыть штаб-квартиру РЦ в Ашхабаде, так как, по его словам, там уже подготовлена вся инфраструктура для работы Центра, и его инициативу поддержала Россия и все страны региона.
Доктор исторических наук Эркин Рахматуллаев изложил несколько иной вариант создания Центра. Еще в 1992 году, выступая на 47-й сессии Генассамблеи, той самой сессии, на которой Генсек ООН Бутрос-Гали представил свою «Повестку дня для мира», президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил создать в Алма-Ате региональный центр или комиссию ООН по превентивной дипломатии для Центральной Азии.
Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан и Президент Туркменистана Сапармурад Ниязов. Ашхабад, 2002. UN Photo/Sergey Bermeniev
Эта идея Казахстана, поддержанная Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном (1997—2006), сменившим на этом посту Бутроса-Гали, была, однако, «торпедирована, по неподтвержденным данным, другим конкурирующим государством. Тогда Казахстан, сделав неожиданный ход, как бы уступил идею Туркменистану. Узбекистан же, заинтересованный в улучшении отношений с Туркменистаном после долгого периода похолодания [из-за скандала, причиной которого было то, что посол Узбекистана в Туркменистане Абдурашид Кадыров якобы поддерживал туркменскую оппозицию и после так называемой попытки государственного переворота и покушения на президента Ниязова 25 ноября 2002 года помогал некоторое время скрываться бывшему главе МИД Туркменистана Борису Шихмурадову — прим. автора] в ноябре 2004 года поддержал это предложение Туркменистана в обмен на поддержку Ашхабадом идеи создания регионального офиса ООН по борьбе с наркотиками».
Долгое время из-за «прохладного» отношения Совета безопасности ООН, вызванного, по всей видимости, внутриполитической ситуацией в Туркменистане, возникшей после так называемого «покушения», не удавалось положительно решить вопрос об открытии РЦ в туркменской столице. Тем более, что в 2005 и 2006 годах Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан резко выступал на сессиях Генассамблеи с докладами «Положение в области прав человека в Туркменистане». Также в 2004, 2005 и 2006 годах Генассамблея приняла три одноименных резолюции, не имевшие, впрочем, ровно никакого последствия для ниязовского режима и никогда более не упоминавшиеся представителями местных властей.
Однако, не только Совбез ООН не одобрял выбор места дислокации РЦПД. Многие международные наблюдатели считали, что тоталитарное государство, которое подавляет инакомыслие и не идет на компромисс с оппозицией, не может выступать в качестве государства, принимающего на своей территории враждующие стороны, призывать их к толерантности в разрешении конфликта и в принципе не может способствовать предупреждению конфликтов.
Решимость и настойчивость, с какими Ниязов рассчитывал предоставить плацдарм для новой ООНовской структуры, они расценивали как популизм, заигрывание с представителями международного сообщества и демонстрацию согражданам своего «авторитета» на мировой арене. Тем абсурднее выглядела поддержка, оказанная Ниязову со стороны главы МИД Южной Кореи Пан Ги Муна. Осенью 2006 года на сессии Генеральной Ассамблеи он призвал страны-члены ООН «срочно установить дату открытия Регионального центра», отметив, что «проект требует минимальных издержек и принесет большие выгоды». В 2007 году Пан Ги Мун занял пост Генерального секретаря ООН, после чего трижды побывал в Ашхабаде: в 2010, 2015 и 2016 годах.
Мнение правозащитников разделилось. Одни высказывали опасение, что если ООН разместит такую структуру в Ашхабаде, туркменские власти будут препятствовать ее деятельности или жестко контролировать ее. Другие выражали надежду, что под влиянием ООН может произойти эволюция туркменского режима.
«Разрешение конфликтов до вспышки насилия — одна из самых разумных инвестиций, которые мы можем сделать»
После смерти Ниязова в декабре 2006 года его план относительно открытия в Ашхабаде РЦПДЦА взялся продвигать новый президент Курбанкули Бердымухаммедов. В надежде на изменение политического курса Туркменистана в сторону демократизации 10 декабря 2007 года, в годовщину принятия Всеобщей декларации прав человека, в присутствии заместителя Генерального секретаря ООН Линна Паско Региональный центр по превентивной дипломатии для ЦА был торжественно открыт.
В церемонии принимали участие президент страны Курбанкули Бердымухаммедов, Генеральный секретарь ОБСЕ Марк Перрен де Бришамбо и президент Таджикистана Эмомали Рахмон. Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан прислали своих представителей, но президенты разделить успех Бердымухаммедова почему-то не захотели. В своем выступлении на открытии РЦПДЦА Линн Паско подчеркнул: «Мы уверены, что благие намерения, в духе которых открывается Центр, станут залогом нашей успешной совместной деятельности в будущем». Первым главой Центра ООН назначила словацкого дипломата Мирослава Йенчу.
На сегодняшний день в руководящий состав Центра, кроме спецпредставителя Генсека ООН, главы РЦПДЦА Кахи Имнадзе и его заместителя — старшего советника по политическим вопросам Филиппа Сапрыкина, входят еще 11 сотрудников-иностранцев: советники, представители в государствах ЦА, руководитель администрации, офицер по телекоммуникациям, помощник по связям с общественностью. Финансовые потребности Центра в первый год существования (2008) были оценены в 2,3 миллиона долларов США. В дальнейшем цифра не афишировалась.
«Содействовать диалогу. Предотвращать конфликты»
Деятельность Центра, осуществляемая в мирное время, имеет свои особенности. В мандате РЦПДЦА говорится, что его целью является оказание содействия правительствам Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана в наращивании потенциала мирного разрешения споров и предотвращения конфликтов путем диалога и привлечения международной поддержки для реализации соответствующих проектов.
Задача Центра — идентифицировать уже существующие и потенциальные угрозы и противодействовать им совместно со всеми заинтересованными странами при участии региональных и международных организаций, в первую очередь, ООН.
К решению этих задач рекомендуется привлекать гражданское общество (если, разумеется, таковое существует), потому что его члены нередко могут находиться в эпицентре потенциальных угроз или, по крайней мере, ближе, чем сидящие в своих кабинетах сотрудники Центра. Им легче установить факты и предоставить объективную информацию с мест, что бывает крайне полезно как Центру, так и местным властям.
К первой группе угроз, стоящих перед государствами ЦА, были отнесены трансграничные угрозы — терроризм, незаконный оборот наркотиков и организованная преступность. При этом было отмечено, что потенциальные угрозы вооруженных акций террористов и экстремистов в ЦА во многом провоцируются нестабильностью в более обширном регионе, трансграничной деятельностью торговцев наркотиками и оружием, а также организованных криминальных структур.
Вторую группу составляют проблемы, связанные с ухудшением экологической обстановки и совместным использованием водных и энергетических ресурсов. В третью группу входит сохраняющаяся нестабильность в Афганистане — серьезный источник угрозы безопасности Центральной Азии.
Голубая мечта Бердымухаммедова — тотальная цифровизация всей государственной и общественной деятельности нашла воплощение в практике Центра. Он имеет свой двуязычный красочный сайт, полный информации и многочисленных фото, на которых — сплошь сидящие за столами либо замершие в дружеском рукопожатии иностранные и местные официальные лица. Все нарядно одеты, все полны решимости управлять природными ресурсами, беречь экологию, противодействовать терроризму и готовы без устали обсуждать эти проблемы. Если все произнесенные ими речи соединить в один поток и представить, что это поток воды, он легко мог бы наполнить Аральское море и воспрепятствовать пересыханию Каспия, который только за последние 6 лет в некоторых местах отступил от побережья на 12 км и продолжает мелеть. Это ли не проблема?!
Пересохший участок Аральского моря
Или, к примеру, бесконечно продолжающийся спор о разделении водных ресурсов, особенно обостряющийся в период обильного полива сельхозкультур. С одной стороны — страны-экспортеры воды Таджикистан и Кыргызстан, с другой — страны импортеры Туркменистан и Узбекистан. Этот давнишний спор отрицательно сказывается на общем состоянии межгосударственных отношений, а дефицит воды в целом несет реальную угрозу безопасности региона.
Ухудшающееся качество воды из-за промышленных сбросов и отходов сельскохозяйственной деятельности и уменьшение площади пашен и пастбищ из-за потепления климата, уменьшения количества осадков, экспансии пустынь и засоления почвы ведут к сокращению сельхозпроизводства. На фоне увеличения численности населения Центральной Азии (по подсчетам ООН, к 2025 году оно может превысить 85 млн человек) это может привести к дефициту продуктов питания и... «кирдык» в плюс-минус 60 лет?
Вспомним также про споры вокруг строительства Рогунской ГЭС, которая, с одной стороны, гарантирует обеспечение электроэнергией Таджикистана, в том числе, его горных районов, что особенно важно в зимнее время (в Горном Бадахшане мороз может доходить до -20!) , а с другой — требует перекрытия русла реки Вахш, уже вызвавшего нехватку воды в Амударье, что хоронит планы по спасению Арала. Кроме того, разрушение плотины, находящейся в зоне повышенной сейсмической активности, вполне вероятно вызовет катастрофу. Огромное количество воды может обрушиться на густонаселенные районы Турменистана и Узбекистана в дельте Амударьи.
Есть и другие проблемы, например, продолжающиеся с 1991 года пограничные разборки между Таджикистаном и Кыргызстаном, осложненные тем, что на территории Кыргызстана существует два таджикских анклава — кишлаки Сох и Ворух. Пока идет процесс согласования, из-за неопределенности границы между жителями и военнослужащими обеих стран происходят частые приграничные конфликты. Жители воюют за доступ к воде, земле и коммуникациям. При этом обе стороны нередко применяют оружие, что приводит к человеческим жертвам.
Стычки происходят чуть ли не ежемесячно. Они сопровождаются взаимными обвинениями на уровне официальных лиц, массовой эвакуацией жителей, драками, поджогами, гибелью десятков людей. У меня возникает естественный вопрос: посещают ли представители РЦПД эти районы? Если нет, то почему, а если да, то где отчеты об этих поездках? Фото Натальи Герман на фоне Сарезского озера, конечно, впечатляет, но этого явно недостаточно.
Спецпредставитель Генсека ООН по Центральной Азии и глава РЦПДЦА (2017—2023) Наталья Герман у Сарезского озера (Таджикистан)
А между тем, ситуация явно требует внимания, так как именно подобные пограничные стычки легко могут послужить триггером серьезного межгосударственного конфликта. И сегодняшние ужасающие события — стотысячный исход армян с территории Нагорного Карабаха и гибель под бомбежками около тысячи мирных израильтян — когда-то очень давно тоже начинались с взаимных перепалок между жителями соседних территорий.
Меньше года назад подписанием соглашения о совместном управлении Андижанским (Кемпир-Абадским) водохранилищем был урегулирован спор между Узбекистаном и Кыргызстаном по поводу его принадлежности. Но нерешенным остается проблема четырех узбекских анклавов на территории Кыргызстана. А есть еще спорные нефтегазовые месторождения, конфликты, связанные с прокладкой железнодорожных маршрутов, газо- и нефтепроводов. Наконец, происходят внутригосударственные конфликты, носящие характер антиправительственных выступлений и потому особо опасных и жестоких, как, например, киргизские события октября 2020 года (некоторые источники называют их «Третьей киргизской революцией»).
Начавшиеся 5 октября митингом несогласия с результатами парламентских выборов, эти события затем переросли в массовые беспорядки, поджоги автомашин, попытки штурма Дома правительства, в столкновения с милицией, применяющей слезоточивый газ, шумовые гранаты и пластиковые пули. Протестующие заняли здание парламента и выпустили из изолятора ГКНБ Садыра Жапарова, находившегося там с марта 2017 года по приговору суда за разжигание массовых беспорядков и похищение людей. В ходе столкновений пострадало более тысячи человек. В результате выборы были признаны недействительными, президент Сооронбай Жээнбеков и председатель парламента Мыктыбек Абдылдаев подали в отставку, а президентом Кыргызстана в январе 2021 года был избран Садыр Жапаров.
К сожалению, этот конфликт не удалось предупредить, хотя все ранее случавшиеся на территории Кыргызстана протестные движения почти всегда сопровождались силовыми акциями. Но на фазе peacekeeping Центр по превентивной дипломатии и лично его глава Наталья Герман проявили себя, как и подобает представителям авторитетной международной организации.
12 октября, в разгар событий состоялся телефонный разговор спецпредставителя Генерального секретаря ООН по Центральной Азии, главы РЦПДЦА, Н. Герман с министром иностранных дел Кыргызстана Чингизом Айдарбековым. Г-жа Герман сказала, что ООН призывает к мирному разрешению сложившейся ситуации и считает, что сейчас именно президент страны, Сооронбай Жээнбеков, является представителем конституционной власти в стране. «У президента есть достаточно механизмов правового поля, и, при поддержке всех политических сил, широких слоев населения, в том числе, гражданского общества и молодежи, ему удастся найти верные решения для государства», - сказала она.
16 октября Наталья Герман, уже находясь в Бишкеке, встретилась с новым министром иностранных дел Русланом Казакбаевым «для обсуждения политической и социально-экономической ситуации в стране». Выступая от имени ООН, глава РЦПДЦА настоятельно призвала власти «обеспечить инклюзивный и транспарентный процесс принятия решений о будущем развитии страны» в соответствии с Конституцией и национальным законодательством.
20 октября состоялась ее встреча с премьер-министром, и.о. президента Садыром Жапаровым, который озвучил свои намерения по осуществлению политических и социально-экономических реформ. Он также проинформировал о планах по проведению новых парламентских выборов на основе усовершенствованного избирательного законодательства.
23 октября состоялась встреча Н. Герман со спикером парламента Канатом Исаевым и вице-премьером Аидой Исмаиловой, 26 октября — с вице-спикером Аидой Касымалиевой, лидером оппозиционной парламентской фракции СДПК Исой Омуркуловым и первым замминистра иностранных дел Нураном Ниязалиевым. Во время встреч глава Центра подчеркивала необходимость соблюдения Конституции и проведения справедливых выборов. Итого, Наталья Герман провела в Бишкеке почти две недели, что, безусловно, делает ей честь.
К сожалению, на сайте РЦПДЦА не оказалось информации, касающейся событий января 2022 года в Казахстане. Возможно, это объясняется тем, что сотрудники Центра находились на новогодних каникулах, поэтому напомню об этих событиях своими словами. Они начались 2 января с митингов протеста жителей Жанаозена и Актау (Мангистауская область) против двукратного роста цен на сжиженный газ. Тогда все еще можно было завершить мирными переговорами с представителями властей при участии РЦПДЦА, но этого не произошло. Митинги перешли в «горячую фазу» — в захват административных зданий и аэропорта Алма-Аты, поджоги городской администрации, прокуратуры, бывшей резиденции президента, автомобилей и пр.
Протестующие отбирали у гвардейцев и сотрудников полиции огнестрельное оружие, дубинки и средства защиты, нападали на оружейные магазины. Власти заявили, что «город подвергся атакам экстремистов и радикалов». Президент Касым-Жомарт Токаев объявил в стране военное положение и обратился за помощью к лидерам ОДКБ, объяснив свое решение тем, что в стране действуют «террористические банды, подготовленные за рубежом». Он также отдал приказ силовикам стрелять на поражение.
Совет коллективной безопасности ОДКБ принял решение направить в Казахстан миротворческие силы. Позднее президент Токаев признал, что преувеличил опасность и отказался от помощи миротворцев. По официальным данным, было убито 26 человек, 26 ранено. Правоохранительные органы сообщали о 18 погибших и 740 раненых силовиках. От проведения международного расследования событий президент Токаев отказался.
У меня нет никаких сомнений в том, что деятельность РЦПДЦА, если таковая проводилась, была положительно оценена Организацией Объединенных Наций. В конце концов, Центр — это ее «детище», послушное и аккуратное, не выходящее «за рамки» и не сующее свой нос, куда не следует. Контролирует деятельность Центра «на местах» его «крестный отец» — экс-президент Туркменистана Курбанкули Бердымухаммедов, снискавший славу миротворца, в том числе, благодаря тому, что в свое время предоставил все условия для функционирования своего «крестника».
Президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов и Спецпредставитель Генсека ООН по Центральной Азии и глава РЦПДЦА Каха Имнадзе
Тем самым он не только ограждает себя от критики по поводу массовых нарушений прав сограждан. Это дает ему право диктовать свои правила поведения «квартиросъемщиков» и с их помощью укреплять авторитет на международных площадках в качестве Национального лидера (пока только одного) туркменского народа. Но кто знает, на какие еще сферы распространяются его амбиции?
До официального открытия Центра, когда никто толком не знал, что и как делать, уже было известно, кто будет бенефициаром и обладателем лаврового венка: «Вопрос о создании этого Центра начал обретать свои реальные очертания с начала нынешнего [2007] года, когда мир ощутил целеустремленность и динамизм туркменского лидера, гармонично сочетающиеся с его открытостью и прагматизмом», - писали местные СМИ.
Кстати, один из сотрудников РЦ г-н Армандс Пуполс имеет статус советника по правам человека, так что не грех бы ему поинтересоваться, почему, например, Туркменистан в рейтингах гражданских прав и демократии постоянно занимает место рядом с КНДР и Эритреей — самый худший результат среди государств Центральной Азии.
К своему 15-летию, которое отмечалось в декабре прошлого года, РЦ подготовил красочный буклет, добросовестно отпечатанный индивидуальным предприятием «Алтын нусга», с большим портретом Генсека ООН на первой странице и эпиграфом «Содействовать диалогу. Предотвращать конфликты». Кроме того, был снят видео-ролик, выполненный в лучших информационно-рекламных традициях с титрами и музыкальным сопровождением. Просмотривая оба, вы преимущественно видите одни и те же лица: вот главы государств Центральной Азии, вот ООНовские чиновники, вот чиновники туркменские, узбекские, казахские, киргизские и таджикские, вот женщины Центральной Азии (не рядовые, конечно, а избранные), вот талантливая молодежь...
К концу просмотра они для вас станут практически родными и близкими, и вам захочется задать им всего один вопрос: «А вы, господа, довольны результатами своей работой, все ли вы делаете для того, чтобы оправдать доверие огромного количества людей, ждущих от вас выполнения "Повестки дня для мира"»?
Очевидно, что пришло время менять эту повестку, но не в плане конечной цели — достижения мира и согласия, — а в плане путей их достижения. Пришло время реформирования ООН и всех ее структур, включая Совет безопасности. Об этом все чаще говорят не только лидеры государств-членов Организации, но и ее сотрудники, справедливо считая, что организация, заботящаяся об установлении мира на земле, вместе с изменяющимся миром должна изменяться и сама.
